1945 год

1945 год Читаешь эти письма и понимаешь вдруг: а ведь они не о войне — они о мире. Все рассказанное в них как бы спорит с известным изречением: «На войне как на войне». Люди как будто сговорились не делать скидок на обстоятельства, ни в чем не уступать лихолетью. Что бы там ни происходило, они знали: детей надо лечить, учить, верить в их будущее. В апреле 1945 года Красная Армия вплотную подошла к Берлину. Вокруг Берлина было создано три оборонительных кольца, внутри города сооружено более 400 железобетонных долговременных огневых точек с гарнизонами до тысячи человек. C 16 апреля по 8 мая 1945 года советские войска провели Берлинскую наступательную операцию. Для нее были привлечены силы трех фронтов: 1-го Белорусского, 2-го Белорусского и 1-го Украинского, а также 18-я воздушная армия авиации дальнего действия, Днепровская военная флотилия и часть сил Балтийского флота. Ранним утром 1 мая над рейхстагом был поднят штурмовой флаг 150-й стрелковой дивизии, однако бой за рейхстаг продолжался еще весь день, и только в ночь на 2 мая гарнизон рейхстага капитулировал. 300px «И теперь уже началась моя взрослая, трудовая жизнь. Отец возвратился с фронта в 1945 году. Раньше в совхозе была так называемая стройчасть, где трудились прорабы, десятники, рабочие, это была отработанная система. А когда отец вернулся, никакой стройчасти не было. Он пришел, и один заново поднимал это хозяйство. Сам начислял себе и мне зарплату: я уже стал у него подмастерьем, он работал, и я ему помогал. Отец сам рассчитывал зарплату себе, мне, всё честно, лишнего он себе не начислял, это было бы неправильно.» » ( Столбов Алексей Александрович ) 300px «В Москву вернулся летом 1945 года. Долго не решался войти в свой дом на Беговой улице… Я не писал маме более двух лет, опасаясь, что она заберет меня с фронта. Ничего так не боялся, как этой встречи с ней. Понимал, сколько горя принес я ей!.. Вошел бесшумно, как научили меня ходить в разведке. Но материнская интуиция оказалась тоньше — она резко обернулась, вскинула голову и долго-долго, не отрываясь, смотрела на меня, на мою гимнастерку, награды… — Куришь? — наконец спросила она. — Ага! — соврал я, чтобы скрыть смущение и не выдать слез.» ( Александр Ефимович Фрадкин )