№1 (477) 15 января 2011 года
СЛОВО МОЛОДЫМ
Подведены итоги V городского конкурса «Юнкор-2010»
Буквально перед самым Новым годом в МОУ СОШ № 24 состоялась церемония награждения победителей V городского конкурса «Юнкор-2010». Этот конкурс проводится ежегодно, и главные его задачи - популяризация и развитие юнкоровского движения в Сургуте, а также выявление наиболее активных действующих школьных редакций и телестудий. В этом году конкурс проводился по трем направлениям: среди печатных материалов (4 номинации), школьных газет (номинация «Лучшая школьная газета») и видеоматериалов (номинация «Лучшее видео»).
За звание «Лучшая школьная газета» боролись 18 редакций муниципальных образовательных учреждений, а в новой номинации «Лучшее видео» были представлены 15 работ 5 школьных телестудий. На авторский конкурс было представлено 87 работ учащихся из 17 образовательных учреждений. И работы победителей среди печатных материалов мы представляем читателям в первом номере «СВ» 2011 года.
Номинация «Учитель, перед именем твоим…»
НЕ ТОЛЬКО ТРЕНЕР…
Этот год начался довольно напряженно. Суета, желание быть везде. Вот еще и конкурс «Юнкор» нагрянул, как всегда, неожиданно. И темы такие «горькие», что не проглотишь. Но одну из них я все-таки проглотил, так как именно в этом году я открыл для себя мудрого и доброго учителя. При упоминании слова «учитель» у многих перед глазами всплывает образ женщины лет пятидесяти с указкой в руках и глобусом за пазухой. Но мой учитель к этому типу не относится. Он бодр, энергичен и силен. Я расскажу свою историю... Пять лет назад я был худым, тихим, домашним мальчиком. Словом щепка, а может веник. Да, скорее - веник. Моя старшая сестра могла метнуть меня в угол точно так же, как и веник. Больновато, да и обидно. Физически, как вы поняли, я постоять за себя не мог. И один из моих друзей (зовут его Вова) предложил мне заняться армейским рукопашным боем. И вот, придя на тренировку, я познакомился с тренером Cергеем Станиславовичем. Мы дружелюбно поговорили, он объяснил мне, что да как. Кстати, тренировка проходила в своего рода подвальчике, это меня смутило. Зал тоже особо не блистал. И вот почти в конце тренировки начались спарринги. Я собрался домой. «Первая тренировка все-таки», - подумал я. «Стоять!- пронзительно и громко крикнул тренер. - Бегом одеваться - и в бой!» И вот я на ринге. Сердце стало биться чаще, руки вспотели, напротив стоял парень с четырехлетней практикой, он был немного ниже, чем я; глаза мне его в тот момент показались большими, полными ярости, ну прям как у быка. При слове «бой» я получил свежую партию ударов, но не растерялся. Осознавая мой опыт, противник всего-навсего шутил надо мной, награждая слабыми оплеухами. Немало парнишек после этой тренировки стали для меня хорошими знакомыми, друзьями. Тренер же тогда молча встал и ушел в свой кабинет. Прошел год. Тренер многому научил меня: я «метал», «крушил» своих соперников по рингу. Я лучше узнал своего тренера. Особой болтливостью «не по теме» он не отличался. Хотя шутил он так отлично, что всю тренировку мы проводили с улыбкой на лице. Шутки его были естественны, всегда к месту. Прошел второй год. Тренер стал для меня неплохим другом. Правда, он все равно в перерывах тренировки продолжал называть меня «мешком». А еще каждый раз, когда я приседал, у меня хрустели коленки. Это вызывало у всех смех, собственно - у меня тоже. Часто многих на тренировке не бывало, и мы, прозанимавшись час, садились в круг и разговаривали о жизни, о личных желаниях, проблемах. Но я все равно не знал своего учителя. Не знал как человека, не знал, на что он способен. Порою мы не знаем, на что способны мы сами. И кто мы вообще, но это уже другая тема. Я часто советовался с тренером по все различным поводам. Чаще это были житейские вопросы. Что и где лучше купить? Часто, то есть почти на каждой тренировке, тренер объяснял, как вести себя в различных ситуациях, почему они возникают. Я не помню всего... У меня были проблемы со здоровьем, и последние пять месяцев на тренировки я не приходил. И вот в этом месяце я пришел в свой подвальчик, к своему учителю, тренеру, можно сказать, родному человеку. Я сначала просто поздоровался с ним, тихонько присел на маты. Сергей Станиславович удалился в свой мини-кабинет. А так как помимо основного образования у тренера есть и медицинское образование, я решил спросить у него, что делать? Куда поступать? Уехать или остаться? И снова этот человек расставил все по полочкам. И вот тогда я кое-что понял. Понял, что человек, работающий тренером в обычном подвальчике, оказывается мудрый человек, что он знает больше, чем множество врачей, а также и обычных людей. Он оказался не простым - он человек в глубочайшем смысле этого слова. Он учитель, он человек, который действительно может чему-то научить. Я рад, что за три года я немало времени провел в этом подвальчике с человеком, ставшим для меня не только тренером, но и учителем, родным человеком.
Мирзабек ДАДАШОВ, 16 лет
МОУ СОШ №12
Номинация «Победа!»
«Персик, персик, я огурец! Воздух!»
Она каждый день ходила в военкомат и райком – просила, чтобы на фронт отправили. «Когда нужно будет, призовем» - говорили в ответ. 4 апреля 1942 года ей пришла повестка – «собраться в двухдневный срок». К этим двум дням Лидии Вохменцевой пришлось добавить еще три нелегких военных года…
- До железной дороги шли два дня пешком. В первый же день мы прошли уже километров пятьдесят, у меня оторвалась подошва валенок. Зашли на постоялый двор. Там же я увидела своего папу. Он мне валенки и подшил. А 7 апреля мне двадцать лет исполнилось».
Еще семь суток – и Архангельск. Первый раз в строй она встала в туфлях. «Вы сейчас в поле пойдете стрелять. Как ты в туфлях будешь?». Потом конечно, старшина нашел какие-то мужские сапоги на размер больше. Служить Лидию Яковлевну отправили в 41-й отдельный батальон ВНОС (воздушное наблюдение, оповещение и связь). «В начале июня мы уже приняли присягу. Моя должность была – наблюдатель воздушного поста. Мы должны были не пропустить ни одного летательного аппарата. Стоишь на посту, а небо синее-синее. Вдалеке что-то грохочет, но не видно пока ничего. Вдруг из-за горизонта - вжик – ага, «Хейнкели» летят. Не дай Бог, чтобы ты не опознал самолет. В тяжелое военное время нельзя было ошибаться. И звонишь: «Персик, персик, я огурец! Воздух! (воздух – это значит немецкие самолеты). Три «Хейнкеля». Направление северо-западное…» И вдруг – бух! Разлетелся самолет на части. Все, сбили его наши зенитчики». В первый же месяц ее службы сбили немецкий самолет. «Девчонки, глядите, сейчас немца пленного повезут», - передавали с соседнего поста. На дрезине везли оборванного немца. «Смотрел на нас, смотрел, а потом говорит с восхищением: «Русиш фрейлин во!» Я до сих пор помню это». Однажды она стояла на посту в полной тишине. Откуда не возьмись – наш У-2. Через некоторое время за ним «мессершмитт». Советский самолет сразу вниз спустился. Немцу низко летать строение не позволяет. «Мессершмитту» деваться уже некуда – вот-вот наши зенитчики собьют. Он почти «сбежал», но все равно его сбили наши», - вспоминает Лидия Яковлевна. «А наш увернулся, летит дальше. Летит, летит, и вдруг – ап! В кусты. И нет самолета. Но как же так? Там же нет посадочной площадки. Ни взрыва, ни огня, ни шума тоже не было. Оказывается, в этих кустах был подземный аэродром. Туда наш и юркнул». Уже ближе к концу войны Лидия Яковлевна вспоминает, как по рации они слушали голос Левитана. «Господи, конец войны! Как рады были. Мы автоматы взяли, вышли на улицу, и две очереди - раз, раз! Деревню всполошили. Вслед за нами зенитка выстрелила три раза. Победа, победа! Все радуются, целуются, обнимаются. И на берегу залива танцевали до упаду, пели и плясали!. Потом местные соорудили стол, накрыли его на улице. Опять же – кто что мог». В июле она уже отправилась домой. Сначала пароходом до Архангельска. Потом поезд, сборный пункт. Там же выдали медали за победу над Германией. И только теперь домой. Дома ждала беда. Старший брат Анатолий – танкист – восьмого мая 1945 года был смертельно ранен осколочным снарядом. 23 мая он умер. Отдохнув пятнадцать дней, Лидия Яковлевна вновь принялась за работу. Так же, как и до войны, пошла работать в школу. «Платье довоенное мне теперь не подходило. Оно было широкое, а я худенька. Одеть-то нечего совсем. И я пошла в военном платье. Потом папа помог – принес широченный мужской костюм, из которого сшили юбку и пиджак». «Я свою работу очень любила, и люблю до сих пор», - признается Лидия Яковлевна. И после переезда в Сургут она продолжала работать в школе. Сейчас Лидия Яковлевна входит в состав комиссии по делам обучающейся молодежи, а так же в состав лекторской группы. Дети разных возрастов с огромным и неподдельным интересом слушают её рассказы на классных часах. «Главное в жизни – это здоровье, - утверждает Лидия Яковлевна, - а вы хватаетесь за сигареты, да за банку с пивом». Может быть, хоть какое-то зернышко и упадет в душу нашей молодежи, - рассуждает она. На зелёной жилетке Вохменцевой – несчётное количество медалей. За победу над Германией, медаль к столетию Ленина, Почетный гражданин. Но не это главное. Главное – на ее счету тысячи спасенных жизней, наших жизней.
Яна БЕЛЯЕВА, МОУ МУК № 1, 11 класс
Номинация «Югорские мотивы»
От Маяковского до Пушкина…
- Внимание! На первый путь пребывает поезд № 646 «Москва - Нижневартовск». Два выпускника Ибресинской школы №1 из Чувашии, недавно поженившиеся, приехали в чужой город. Ночь. Моросит мелкий дождик. Да уж, Сургут не особо рад новым гостям. Резкий запах сырости и неприветливые стены железнодорожного вокзала – первое, что встретило молодых. Вторым встретил приезжих знакомый парень, который сходу стал задавать стандартные вопросы: «Привет, как дела? Как доехали?». Девушка в это время стоит где-то в стороне, покорно ждет его, думает о родителях, о сестрах, о вчерашней жизни, оставшейся где-то там, позади….. От раздумий отвлекает цыганка, резко взявшая её за руку. Цыганка минуты две внимательно изучала ладонь девушки, а потом быстро начала: «Зачем же замуж за него вышла? Мало радости принесёт он тебе… Ай-яй-яй… Уезжай отсюда, уходи, пока не поздно. Всё в твоих руках». Цыганка опустила руку девушки и посмотрела как-то уж очень жалостливо: так смотрят на калек. Окинув взором девушку с ног до головы, цыганка развернулась и скрылась в толпе. А восемнадцатилетняя девчонка так и осталась стоять, как вкопанная. Немного отойдя от шока, она подошла к мужу и прошептала: «Поехали». И вот они уже в направлении своего первого семейного дома. Так восемнадцать лет назад в маленький холодный город Сургут приехали мои родители: Асановы Оксана и Сергей. Молодому работяге дали комнату по улице Маяковского. Голые стены, диван, стол, шкаф, слабое отопление, один туалет и одна душевая комната на весь этаж – вот так выглядело жилище молодых, а больше было и не нужно: была Любовь, и была вера, которая, говорят, всё выдержит. Финансов хватало едва-едва. Доходило порой до того, что не на что было купить и хлеба. Казалось, бедность прочно поселилась в доме Асановых, но в жилах кипела кровь, здоровье казалось нескончаемым, сил было много, и усталость совсем не брала. Таким был мой папа когда-то. Работал на ГРЕС-2 водителем, рабочий день которого длится с раннего утра и до позднего вечера. А пока кормилец маленького семейства зарабатывал деньги, мама ждала моего рождения. Кроме сильного токсикоза и отсутствия условий для нормального проживания молодую девчонку сопровождало одиночество. Четыре стены и большой подоконник, на котором она коротала дни, рассматривая прохожих. Как же она им завидовала в тот момент: люди шли на работу, приходили с работы, гуляли семьями, гуляли с собаками, выходили из магазинов с полными сумками продуктов, в то время как моим родителям приходилось экономить на всём. Маяковский не очень улыбался маме в окошко. Тяжелым выдался первый год в Сургуте, хотелось все бросить и уехать к родителем, к друзьям, уехать домой. Во время долгожданного отпуска родилась я. С отпуска семья Асановых уже вернулись втроем. Ни красивых улиц, ни ярких фонарей, ни зелёных газонов я не могла тогда увидеть: мешал розовый кружевной уголок конверта, в котором меня бережно нёс папа. Так я познакомилась с моим Сургутом. Папа устроился в «Сугутнефтегаз» водителем, и семья Асановых переехала жить по новому адресу. Теперь мы стали жить по улице Пушкина, 8. У нас была своя секция в общежитии. Появились новые друзья, условия жизни стали лучше. После родов из-за осложнений маму положили в больницу, маленькая дочка осталась с папой. Молодому отцу пришлось взять отпуск. Каждое утро он вставал в 6:00 и отправлялся на молочную кухню за смесями для грудничка. Кухня в то время была одна, в районе НГДУ, очередь тянулась на метров сто и даже больше. Маленькая копия папы выстаивала длинные очереди вместе с отцом. Кроме этого приходилось учиться кормить ребенка, пеленать, правильно держать на руках, укладывать спать. Было трудно, но делать было нечего, приходилось всё преодолевать. Потом ещё наступили жуткие холода. На тёплую одежду денег тоже не хватало, помогали родственники. «Ох, и несладко было нам, Галя» - вспоминает мама. Просидев дома 3 года, мама устроилась на работу в детский садик №55 «Улыбка», а меня отдала в соседний, в «Искорку». Жизнь потихоньку стала налаживаться. В те годы мама всё чаще и чаще вспоминала слова цыганки на вокзале и с ужасом осознавала их пророчество. Семейная жизнь оказалась непростой штукой, как казалась в первые годы. Бывали ссоры, недопонимания, слёзы. Теперь и Пушкин не радовал маму. Но маленькая Галя удерживала семью улыбками, первыми стишками, песенками и даже оригинальным позированием для семейных фотографий, сковывая тем самым свой дом крепче, прочнее. И вот уже 1 класс, первая учительница, первый день в школе. Казалось бы, жить и жить, укреплять семью Асановых, но через пару лет мы лишилась самого главного члена семьи. Не стало папы. Мы заново начинали жить. В основном делал все папа, а мы были совершенно неприспособленны к жизни. Снова нехватка денег, приватизация квартиры, переоформление имущества и мамина тоска по любимому человеку. 18 лет назад Север подарил маме семью, и север же забрал того, кто составлял основу этой семьи. Но зато он дал шанс мне исправить ошибки молодости моих родных (ценить, уважать и понимать – вот что я возьму в свою семью). Север подарил мне друзей, хорошее образование и путевку в жизнь. Прожив на севере с самого рождения, я полюбила суровые зимы и белые ночи летом, я полюбила Маяковского и Пушкина, они мне тоже подарили хороших друзей. И если бы у меня был шанс 18 лет назад помочь родителям сделать выбор для проживания, я бы обязательно указала город на карте – Сургут. И никакой другой город… Много семей приезжает на Север в надежде заработать свой первый миллион. Не зря говорится: «Сургут – город молодых». Но как бы то ни было, деньги – не главное. Для меня Север – это Родина, это место, где я живу вот уже 16 лет. Мне нравятся суровые, но красивые зимы. Мне нравится смешной акцент и говор жителей Югры. Мне нравятся белые ночи. Здесь были и радость, и горе, но всё-таки я люблю свой город, я люблю Югру.
Галина АСАНОВА, 16 лет,
МОУ лицей №3
Номинация «Я хочу вам рассказать…»
КНЯЖЕСКИЕ КАНИКУЛЫ
Ах, лето! Красота! Птички весело обсуждают последние новости, любимый кот трётся возле ног, прося что-нибудь вкусное, из кухни доносится манящий запах пирожков… Но нам абсолютно некогда отвлекаться на такие мелочи, как, например, гуляние или поход на пляж (хотя в другое время мы не назвали бы мелочами эти важные для лета вещи). Всё потому, что у нас неожиданно объявился… князь. Нет, он не просто так внезапно появился. Он жил тут давно, 100 лет назад, просто мы о нём не знали. Ой, не сказали где и кто? Сейчас всё поймёте. Итак, до нас (до всей нашей весёлой компании братьев и сестёр) дошли «слухи», что в селе, куда мы приехали отдыхать к бабушке на каникулы, жил князь В.И.Барятинский. В общем, ничего особенного, жил себе, правил, занимался торговлей, вот только чем больше мы узнавали про него, тем любопытнее нам становилось. Легенда гласит: «Князь В.И. Барятинский проезжал мимо села и увидел красивую девушку, набирающую воду из колодца. Он спросил, как её зовут, на что та скромно ответила: «Груня…». Они полюбили друг друга с первого взгляда. Прошло время, князь предложил ей стать княгиней. Она, разумеется, согласилась. Теперь Груня не ходила пешком, как раньше, а ездила в карете, запряжённой тройкой лошадей от самого поместья до церкви, которую князь построил специально для неё. Груня в церковь ездила по дороге, выложенной князем камнями и самоцветами. Выезжая, княгиня бросала детям конфеты, а взрослым - монетки. Князь назвал село в честь жены - Груновка. Но семейная идиллия продолжалась недолго. Виктор Иванович узнал, что к власти рвутся большевики, которые вот-вот свергнут с трона царя, графов и других монархов. Это значило, что князю со своими детьми и женой нужно спасаться бегством - Барятинский не мог рисковать жизнью своей семьи. Он приказал построить подземный ход, ведущий из церкви в сад - на случай внезапного появления революционеров. Всё же они вынуждены были уехать из поместья. Князь решил оставить все свои драгоценности, но вывезти самое дорогое сердцу - библиотеку, поместившуюся на 60-ти повозках. В дальнейшем большевики сожгли поместье…»….
«Подземный ход! То, что нужно для летнего приключения!» - воскликнули мы и побежали за информацией к дедушке Коле.
Знаете, у нас замечательный дедушка с феноменальной памятью. Никто не может обыграть его в шахматы, он помнит всё наше генеалогическое древо, то и дело рассказывает невероятные истории, произошедшие с ним. Итак, вернёмся к нашему рассказу. Дедуля с удовольствием устроил нам «экскурсию» по тем местам, где жил князь. Поднимались по витиеватой вытоптанной дороге, постоянно сворачивая и восхищаясь красотой леса (за годы десятилетий сад Барятинского зарос и превратился в лес). Вдруг на дороге что-то сверкнуло. Это был маленький голубой камень. - Это всё, что осталось от знаменитой разноцветной дороги,- сказал Николай Григорьевич. – Люди растаскали все камни и самоцветы. И вот, наконец, мы в усадьбе… Но, постойте, где же она? Ни единого кирпичика! На месте замка - только глубокие ямы и овраги, небольшие обломки глины. - Дедушка Коля, ведь камни не горят- удивились мы.- А вы говорили, что палац сожгли советские власти. - Дело в том, - грустно начал он, - что люди после прихода большевиков разнесли дворец по кирпичикам, каждый забирал себе часть строительного материала и сокровища князя. - А где же они сейчас? – поинтересовались мы. - Одну часть сокровищ люди утопили в реке Псёл (эта река протекает через село), а другая часть,- тут дедушка остановился и обвёл нас изучающим взглядом,- пропала бесследно. Нам показалось, что дедушка лукавит. - Бесследно?- удивились мы. - Ну ладно,- нехотя признался он. - Другая часть находится ближе, чем вы думаете… В библиотеке было тихо и спокойно. Мы сами решили изучать книги, без помощи библиотекаря. Прошлись по залу, осмотрели книги и… ничего не нашли. Немного разочаровавшись, мы собрались уходить, но заметили ещё одну дверь, спрятанную за стеллажами. К счастью, она была не заперта, и мы вошли. Нас встретила густая темнота. То и дело мы наталкивались на шкафы, на стены, на паутинные сети, от которых вскоре наша одежда стала липкой. У одной из нас в кармане оказался фонарик. Включив его, темнота комнаты была разрезана, словно мечом. Мы разделились и стали искать книги, подсказки или истории про князя Барятинского. Мы наталкивались на тома Пушкина, Толстого и даже отыскали собрание сочинений В.И. Ленина, но нужной нам книги всё не находилось. В самом тёмном углу, где мы уже не надеялись что-либо найти, лежала потрёпанная рукопись. Стерев пыль с обложки, мы смогли прочесть несколько слов: «История села Груновка». В книге женщина с незнакомым нам именем рассказывала о том, что происходило от самого рождения села до пришествия советской власти. Аккуратно переворачивая старые страницы, которые едва не рассыпались от времени, мы узнали, что князь был археологом, нашедшим театр Дионисия под Акрополем, и художником (к сожалению, его картины не вышли в свет, они украшали усадьбу, которая сгорела при большевиках). Традиция, принятая в высшем обществе того времени, заставила его пойти на военную службу. Он стал офицером Черноморского флота. Он много путешествовал, узнавая культуры разных стран. Мы были поражены. Его жена была католической веры, а он - христианской. Поэтому церковь, которая была построена Виктором Ивановичем, имела две башни: и католическую, и христианскую. Это единственная такая церковь на Украине. Но про подземный ход в книге ничего не говорилось.
«Скорее всего, это просто красивая легенда»,- подумали мы и закрыли книгу.
Пора было возвращаться домой, всё обдумать и «переварить» информацию. Тем более, выйдя из библиотеки, мы заметили, что уже наступил вечер. Как быстро летит время! Дома мы сели в круг и обсудили прошедший день. Получается, всё, что нам сказали про подземный ход, это сказка? Нам очень хотелось верить в то, что тайный туннель существует, и мы его найдём… Запел петух из соседнего двора, потом - наш, и вскоре петушиная «песня» разлилась по всей улице. Утро! Нам невероятно хотелось спать, а этот глупый петух всё кукарекал да кукарекал. Но тут, вспомнив, что у нас на сегодня запланировано, мы разом вскочили и помчались умываться, на бегу грозя горластой птице общипать все её перья.
- Да, я знаю эту женщину, написавшую книгу, - сказала Виктория Ивановна - заведующая клубом, когда мы рассказали ей про поиски в библиотеке. – Она уже умерла, но, когда я была маленькой, она часто рассказывала мне истории про наше село и не только.
Всё-таки упоминание про подземный ход в легенде не давало нам покоя. - И подземный ход есть,- добавила она, предугадывая наш вопрос.- Правда, сколько его не ищут, никак не находят. Может это и к лучшему. - Почему?- искренне удивились мы. - А вы не знаете? Ведь именно там князь спрятал своё сокровище, маленькую часть, которую смог уберечь. Целый день мы опрашивали жителей села, но практически ничего нового не узнали. Люди в один голос заявляли, что тайный ход существует, и если бы они знали, где он, то давно бы уже нашли его. Наш дядя сказал, что ещё мальчиком он искал монетки в роднике, и даже собрал их довольно много. И вот мы стоим перед церковью. Она поистине величественная, хотя уже немного ветхая. Мы заглянули в окно. Высокие своды потолка, белые стены, лепнина… От красоты у нас перехватило дыхание. Вот она, настоящая приключенческая жизнь! Мы разгадываем загадку древности! Замок не поддавался. Он проржавел и никак не открывался. Пришлось толкать его до тех пор, пока дверь не открылась со скрипом. Огромные створки двери разошлись в разные стороны. Снова пришлось разбиться на группы. Мы осматривали все комнаты, прощупывали стены, даже хотели подняться на второй этаж, но первые ступени прогнившей лестницы сломались. Вдруг по залу раздался громкий крик: - Идите сюда! Мы поспешили на зов, а эхо его повторяло и повторяло. В тёмной маленькой комнатке, где не было ни единого окна, пахло сыростью. На стенах были надписи, неразборчивые и корявые. Мы провели по надписям рукой. Неожиданно ладонь нащупала пустоту и скользнула в углубление стены. Это было что- то вроде ниши. Ниша была глубокой, и мы не доставали до дна. А на полу, в самом углу комнаты, виднелась чёрная дыра. Да! Мы ясно могли различить уходящие вниз ступеньки…. - Кто бы мог подумать, что вы действительно найдёте подземный ход,- сказал дедушка, обращаясь к нашей компании. – Хотя и я, и мои сыновья - ваши папы, искали его… - Жалко только, что у нас нет времени хорошенько исследовать его, ведь завтра мы уезжаем в Сургут,- напомнили мы. - Да. Но вы ведь вернётесь на следующее лето, и тогда узнаете всё и про тайный ход, и про вашу усадьбу… - Нашу усадьбу?- озадаченно переспросили мы. - Конечно. Ведь мой дед (а ваш прапрадедушка) был любимым кучером Барятинского, а тот завещал усадьбу ему и его семье. - Но усадьбы больше нет…- нам хотелось разреветься. - Ну что ж, вы обещаете мне, что найдёте сокровища?- хитро улыбнулся дедушка,- чтобы я ещё сильнее вами гордился? - Обещаем!- ответили мы… Теперь у нас есть подземный туннель. Значит, у нас будут новые приключения.
Дарья и Олеся ТОКАРЕВЫ, МОУ лицей №3, 7 класс
ЛЮБОВЬ НА ПАУЗЕ
Когда я была совсем маленькой, мне казалось, что жизнь – вечна, нет забот и проблем, и всё происходит так, как мы этого хотим. Я не видела зла и проблем вокруг, мне было некогда замечать этого, ведь со мной рядом были любимые мама и папа. Отец работал на КамАЗе - развозил щебень в районные города и посёлки. Иногда пропадал на работе неделями, возвращался уставший, грязный, голодный, но смеялся и радовался, когда видел нас с мамой. Жили мы совсем не богато, но были счастливы, потому, что у нас было самое ценное – дружная семья. Мой папа был прекрасным человеком. Много работал, всегда стремился к чему-то, и не представлял свою жизнь без музыки. Он всегда хотел, чтобы я пела. Помню, усядутся мама с папой на кухне, думая, что я уснула, и поют тихонько песни под гитару. А я лежала, слушала и гордилась, мечтала, что так будет всегда. Может быть, именно поэтому музыка – моя жизнь. Папа любил меня, я всегда это чувствовала. Он брал мою руку, и я ощущала всю ту любовь и нежность, которая обитала в нём. Я была уверенна, что так будет всегда, и никак иначе. Папочка попал в автокатастрофу в день, когда мне исполнялось шесть лет. Тогда он без спроса уехал с работы, чтобы поздравить меня с днём рождения. Поздравил и уехал обратно. Уехал, чтобы не вернуться больше никогда. С тех пор я бегу по жизни, сломя голову, и не знаю, как остановиться, но всё же стараюсь не пробежать мимо чего-то важного. Папа больше жизни любил свою дочку, и любит до сих пор. Я знаю это. Прошло уже почти десять лет. Говорят, время лечит – бред. Время только притупляет боль. Моя любовь к папе – бессмертная песня, которую мы радостно пели вместе с ним. Просто кто-то сверху поставил её на паузу.
Екатерина БРИНДУКОВА, МОУ МУК № 1, 10 класс
